Гордость человеческая мешает нам войти в Царство Божье. Когда говорится о том, что невозможно надеющемуся на богатство войти в Царство Божье, говориться не только о богатстве материальном, но и духовном также. Иными словами, всякий, кто надеется на свои деньги или на свою праведность или на свои достижения и успехи, или на свои знания, или на свою родословную или на то, что он лучше других в чем бы то ни было, не войдет в Царство Божье. И в этом отношении самый культурный и образованный находится точно в таком же положении, что и хам или преступник.
Есть духовный закон - блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное - который говорит о том, что Царство Небесное принадлежит лишь тем, кто почитает за сор все то, чем обладает и что имеет. Тот истинно свободен.
Еще сказано - мытари и блудницы находятся к Царству Божьему ближе вас. Почему?
Потому что те сознают свою греховность и недостойность для Царства Бога, в отличие от фарисеев и гордецов всех сортов.
Почему же существует такая необходимость в осознании своей недостойности для Бога или необходимость духовной нищеты? Потому что Царство Божье, несмотря на важность усилий человека по Его достижению, дается как милость Божья. Иными словами, как бы человек ни старался, он все равно не достоин и вся его праведность в глазах Бога, как запачканная одежда. Настолько высоки Божьи требования!
Поэтому остается только один путь в Божье Царство - принять (уверовать) в искупающую твое несовершенство жертву - милость Божью к тебе, грешному.
Поэтому сознающий себя грешником, недостойным, незнающим, не ведающим, нищим духом - гораздо ближе к Богу, чем тот, кто думает, что он богатый, успешный, знающий и достойный.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
